Глава VII

В подручных у киллера

В восемь часов утра Гошка и Никита уже заняли наблюдательный пункт во дворе, где, по сведениям Гошки, жил киллер по фамилии Усольцев. Дом был старый, пятиэтажный, двор очень зеленый. В такой ранний час все скамейки во дворе были еще свободны, так что ребята могли следить за преступником со всеми удобствами.

– Интересно, он ходит на работу? – спросил вдруг Никита.

– Черт его знает. Посмотрим.

– Нет, я к тому, что, может быть, он уже ушел? Или уже пришел? Вдруг он на заводе работает и вчера возвращался с ночной смены?

– Фигня! Для возвращения с ночной смены это было поздно. Да и вообще, не похож он на работягу. Руки не те.

Они помолчали. Потом Никита сказал:

– Эх, надо было взять с собой дорожные шахматы…

– Да? И уж наверняка прозевать клиента! Нет, нам даже в морской бой нельзя играть.

– А в города, например?

– В города? В города, пожалуй, можно. Начнем? Нью-Йорк!

– Калининград!

– Дмитров!

– Венеция!

– Ярославль!

– Ленинград!

– Не пойдет, он давно уже Санкт-Петербург!

– Ладно, Лондон!

– Находка! Внимание! Это он!

– Где?

– Вон там! Видишь?

– Ага!

Из подъезда вышел мужчина, тот самый, за которым вчера следил Гошка, и быстро, насколько позволяла больная нога, двинулся прочь со двора. Мальчики поспешили за ним. Он шел, не оглядываясь, лишь иногда останавливался и стоял, словно переводя дух. Он останавливался так внезапно, что подростки едва не налетали на него. Это было очень неудобно.

– Гош, давай помедленнее, а то он нас скоро засечет.

Гошка молча кивнул и попытался сбавить скорость. Больной этот киллер, что ли? Мужчина свернул в какой-то узкий проход между домами. Ребята чуть подождали, чтобы не столкнуться с ним, а потом тоже свернули, пробежали по проходу и очутились во дворе старого заброшенного дома. Усольцева нигде не было видно. Гошка растерялся. А Никита схватил его за руку и потащил назад.

– Ты что, сдурел? – вырвал руку Гошка. – Мы его потеряли!

– Не страшно! По-моему, он нас засек! И решил проверить, станем ли мы его искать в этом дворе. Но мы же не идиоты, правда? Сматываемся! И придем теперь только ночью!

И тут вдруг до них донеслось:

– Помогите! Помогите! – кричал какой-то мужчина.

Они растерянно переглянулись.

– Помогите! Помоги-и-ите!

Не сговариваясь, они кинулись на зов. Но никого не увидели.

– Эй! Кто кричал? – завопил Гошка.

– Помогите! Я здесь!

Голос доносился откуда-то снизу. Двор заброшенного дома был разрыт. Осторожно подобравшись к краю траншеи, мальчики глянули вниз и увидели искаженное гримасой боли и испуга лицо киллера.

– Ребятки, милые, помогите! – взмолился он. – Я ногу повредил, самому мне не выбраться.

– Сейчас что-нибудь придумаем, не волнуйтесь! – поспешил успокоить его Гошка.

– Милые, поспешите, я в долгу не останусь! – продолжал молить Усольцев.

Траншея была не слишком глубокая, и человеку, здоровому и невредимому, выбраться оттуда не составило бы труда. Гошка, недолго думая, прыгнул вниз.

– Сейчас, сейчас, не волнуйтесь! – бормотал он.

В его бедовой голове уже зрели планы, один грандиознее другого. Им подворачивается поистине фантастический случай подружиться с убийцей! И Никита, кажется, тоже быстро все сообразил. С помощью какой-то железяки он лихорадочно принялся делать ступени в довольно мягком грунте. Гошка помогал ему. И вскоре было создано какое-то подобие лестницы, выложенной обломками досок, которые во множестве валялись кругом. Вдвоем ребята помогли бледному от боли и пережитого испуга Усольцеву вылезти из ямы. Тот едва держался на ногах.

– Ох, ребятки, если бы не вы, неизвестно, сколько бы я там просидел. Спасибо, ох, большое вам спасибо. Помогите еще домой добраться, бога ради.

– Поможем, о чем речь. А вы далеко живете? – спросил Никита с невинным видом.

Усольцев прищурился, глянул внимательно на Никиту, потом на Гошку и сказал:

– Да не очень, только я не дойду. У меня одна нога давно покалечена, а сейчас я вторую повредил… Поймайте машину и подгоните сюда. Деньги у меня есть, соглашайтесь на любую сумму… в разумных пределах, конечно.

Никита бросился искать машину, а Гошка остался с Усольцевым.

– Как тебя звать, парень?

– Георгий, можно Гоша.

– Георгий Победоносец?

– Пока неизвестно! – улыбнулся Гошка.

– А я Святослав Петрович. Можно дядя Слава.

– Очень приятно.

Гошка терзался сомнениями, подозревает их в чем-то «дядя Слава» или нет. И тут вдруг его осенило. Он вспомнил, что впереди «дяди Славы» шла девушка с длинной косой…

– А мы из-за вас, дядя Слава, такую девчонку упустили, потрясающую… с длиннющей косой…

– Что? – встрепенулся Усольцев. – Девушку упустили?

– Ну да. Мы только вчера узнали, где она живет, пошли за ней, а тут вдруг слышим: «Помогите, помогите!» Ну и вот…

Усольцев тоже вспомнил, что перед ним шла девушка с косой. Он еще подумал тогда с сожалением, что хорошая коса нынче редкость… Фу, до чего доводит такая жизнь! Мальчишки за девчонкой гнались, а он-то решил, что они за ним следят. С какой, спрашивается, стати этим огольцам за ним следить? У них нет ни малейших оснований, а он, старый дурак, даже проверять их вздумал, вот за это его господь и наказал. Невинных отроков, можно сказать, заподозрил…

В этот момент появился Никита с каким-то мужчиной.

– Ну, где ваш пострадавший? Это вы? Пойдемте, обопритесь на меня. Может, все-таки лучше вас в больницу доставить?

– Ни в коем случае! В больнице лежать – хуже не придумаешь! Спасибо вам.

Все трое усадили Усольцева в рыжую «шестерку».

– Ребятки, не сочтите за труд, поедемте со мной, там мне поможете, а уж я в долгу не останусь.

Ребята кивнули, соглашаясь. У дома Усольцева они первыми вылезли из машины, и, пока он расплачивался с водителем, Гошка успел шепнуть Никите:

– Я ему сказал, что мы из-за него упустили классную девчонку.

– Какую девчонку? – опешил Никита.

– Помнишь, впереди шла такая герлушка с длинной косой?

– Ага, помню! Он поверил?

– Кажется, да.

Но тут им пришлось помочь Усольцеву выбраться из машины и дойти до подъезда.

– Вам на какой этаж? – спросил Никита.

– К счастью, только на второй, дом-то без лифта.

Усольцев вытащил ключи, отпер дверь.

– Вот, прошу в мою берлогу.

Он жил в однокомнатной квартире. И, похоже, жил один. В доме не чувствовалось присутствия женщины, хотя было очень чисто.

– Ох, хорошо дома! – вздохнул хозяин квартиры и осторожно сел на диван. – С Георгием я уже познакомился, а с тобой еще нет. Как тебя звать-величать?

– Никита.

– Никита, Георгий! Какие имена, настоящие, русские, не какие-нибудь Эдуарды или Альфреды. А сколько же вам лет, голуби?

– Тринадцать, – ответил за обоих Никита.

Усольцев вдруг громко расхохотался.

– Ишь вы, молодые, да ранние, за девчонками уже гоняетесь, молодцы!

«Неужели он купился на эту враку? – подумал Гошка. – Похоже, что купился».

– Ну, голуби, вот вам по сто рубликов на брата, в благодарность, так сказать.

– Нет, спасибо, не надо, мы вам не за деньги помогали! – с обидой в голосе ответил Никита.

– Понимаю, это был благородный порыв. Но я по-другому не умею выражать благодарность, так что уж будьте снисходительны к немолодому человеку, возьмите. Слыхали поговорку: «Дают – бери, бьют – беги»? – Он пристально смотрел на мальчиков, словно бы что-то прикидывая, потом спросил: – Вы что же, в деньгах не нуждаетесь, богатенькие, да?

– Почему? Я, например, очень даже нуждаюсь, я только с мамой живу, ей одной трудно… – выступил вдруг Гошка.

– Ну вот видишь… Деньги невеликие, но все же на мороженое хоть какое-то время у матери клянчить не надо.

– Спасибо, – сказал Гошка и сунул сторублевую бумажку в карман шортов.